ГЛАВА 8

ИСЛАМ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПРОГРЕСС

Большинство жителей стран Запада находятся в неведении относительно того, в каком долгу их цивилизация перед исламом, что в равной степени относится к современным преобразованиям в сфере промышленности, научному прогрессу и смелости философской мысли.

Ислам пришел в этот мир в лоне одного из самых отсталых народов. За очень короткое время он поднял эти племена до огромного превосходства в любой области.

Величайшим чудом было бы его появление в качестве зрелого состояния духа в такой пришедший в упадок и бедной среде.

Его вторым чудом было возвышение этой среды одной только силой вдохновляющей идеи, без всякой посторонней помощи, до недосягаемого удела.

Третьим его чудом было создание культурного фокуса, из которого исходили сильные волны, стимулирующие возрождение в среде других народов, каково бы ни было их происхождение, по всему миру.

Изменения, которые он вызвал, составляют до сих пор величайшую революцию в истории — революцию в ощущениях и способности чувствовать, в мыслях и интеллекте, в отношениях к личности и обществу — поистине, во всех областях человеческой жизни.

К концу своего первого тысячелетия ислам простирался от Атлантического побережья Африки на западе до Великой китайской стены на востоке, от Средиземноморья до Сахары в Африке. В Испании его войска захватили сначала Андалузию, затем всю Испанию до Пиренеев, и даже проникли на юг Франции, на- столько далеко, что достигли Тура. Весь "Джазират ал-'Араб" был, конечно, мусульманским. Двигаясь из мусульманского Ирана и Афганистана, другие войска захватили Синд, Пенджаб и Гоби — и все это в пределах нескольких веков.

Во всех владениях ислама принципы, выработанные в арабских землях, применялись к новым обществам, которые находились под его властью. В особенности принципы справедливости, равенства и братства, гуманные плоды его тщательной заботы о личности и ее месте в обществе, которые являются определяющими признаками ислама, наложили свой отпечаток на эти общества по всей этой огромной территории.

Первая задача заключалась в свержении тирании;

вторая — в учреждении сильного исламского правления и уважении прав человека: третья — во вдохновении интеллекта, научных исследований и научной мысли; четвертая — в распространении веры посредством спокойного, мирного призыва ислама к разуму и логике и через глубину и широту его проникновения; пятая и, возможно, наиболее чудесная, так как наиболее безвестная — заключалась в заражении других народов, имеющих всевозможные убеждения и не имеющих таковых, его собственным, более высоким моральным, умственным и духовным кругозором.

Выполнение последней задачи не просто повышало общий уровень народов, принадлежащих к той или иной религии и проживающих по всему миру, но и привлекало к исламу многих прозелитов из числа идолопоклонников Аравии, анимистов Африки, последователей магии и огнепоклонников Ирана и христиан Египта и Сирии.

Доисламская Аравия не имела и следа культуры, никакой науки, никакой учености, никакой экономики; по географическим причинам арабы жили в нужде и нищете, будучи жертвой суеверий, изолированной от мировых потоков. Ислам изменил все это и продолжал открывать для новых возможностей сердца и умы людей повсюду.

В далекой Андалузии появилась научная школа ученых, писателей, математиков, научных исследователей и философов, вдохновленных исламом, с целью возродить уровень мышления, достигнутый греками 1500 лет тому назад, и двигаться от достигнутого дальше, к высотам, до которых никогда прежде не добирался человек.

Современные ученые в любой стране, даже те, чьи предрассудки заставляют их предпочитать придерживаться критического и враждебного отношения к исламу, все более и более обращают внимание на скорость распространения мусульманской веры, на результаты ее благотворного влияния на смелость, проявленную человечеством в мысли и научном исследовании, и на прогрессивность тех идей, которые она несла другим цивилизациям, находящимся в состоянии застоя.

Всем нашим ''прогрессивным деятелям" повсюду следует обратить внимание на то, что этот блестящий рывок вперед для всего человечества сопутствовал моральной самодисциплине, воздержанию от беспутного образа жизни, который следует за выпущенными на волю страстями, и обдуманному контролю за творческими инстинктами, который направлял их в русло художественных, интеллектуальных работ и социального творчества, достойных зрелых личностей. Внутренняя дисциплина, в которой человек нуждается, вызывает внутреннюю свободу, которую он желает, и это одна причина широкого владычества ислама над умами людей в раннем средневековье. Ибо он предлагал не просто более здоровые внешние формы существования, но вновь заявленное доверие к внутренней сути духа. Он уничтожил дикие преследования, осуществляемые недальновидной слепой верой и недалеким фанатизмом.

Именно по этой причине султан Кемал ал-Мулк, племянник Салах ад-Дина, беседовал как человек с человеком и как потомок одного и того же духовного начала с Франциско Ассизским, когда святой пересек расположение войск у лагеря крестоносцев под командованием короля Луи, которого мусульмане остановили под Дальеттой. Именно эта универсальная гуманность была причиной огромного контраста между милосердным отношением Омара к христианам в Иерусалиме, когда он завоевал его, и варварской резней мусульман — жителей Иерусалима европейскими крестоносцами, которые отвоевали его на короткое время 300 лет спустя. Ислам поставил на место такой жестокости конституционное правление, гуманно управляемое общество, всеохватывающую философию, заключающую в себе все человечество.

В мрачные времена, когда в Европе церковь установила свою власть над разными народами и сковала их оковами в некоем статус кво, ислам создавал многостороннюю культуру, которая заложила основу для того процветания науки, знаний, а также художественного и технического творчества, которое называется "Ренессансом". Это было в то время, когда Церковь осуждала Галилея за то, что он подтвердил теорию Коперника о вращении Земли вокруг Солнца, и принуждала его к его знаменитому отречению: "Я, Галилео Галилей, на 70-м году моей жизни (1633 год н. э.), преклонив колени перед вашими Преподобиями (папа римский и епископы), со Священным Писанием перед глазами, беру его в руки и целую его и в то же время раскаиваюсь и отрекаюсь от глупого утверждения, что земля движется, и рассматриваю это утверждение как отвратительную ересь", как раз в то же время он упорно бормотал про себя: "А все-таки вертится",

Однако за 500 лет до этого наш собственный великий астроном и математик Омар Хайям из Нишапура (период второй половины xi в. н. э., когда Уильям Бастард завоевывал Англию) дал Ирану календарь Джелали, который до сегодняшнего дня позволяет нам начинать наш новый год не просто в определенный день, но и в точно указанный час, минуту и секунду, в которые земля завершает один оборот и начинает другой оборот вокруг солнца в день весеннего равноденствия! Как мало жителей стран Запада знают об этом! Они думают о нем как о поэте, хотя он был посредственным поэтом, но не осознают, что если бы они вняли его мудрости, они могли бы избежать всех своих григорианских изменений юлианского календаря и ''потери" ii дней!

Роджер Бэкон (1214—1292 гг. н. э.), "'чудесный доктор" францисканцев, во времена правления Эдварда i Английского был вынужден бросить экспериментальные научные исследования, к которым его привели его лекции, прочитанные в Париже по работам Аристотеля и в особенности по "'Либер де Каузис" ("Книга причин"), и был изгнан из Оксфорда обратно в Париж, чтобы содержаться под наблюдением Церкви — наблюдением, слишком узким и нетерпимым, чтобы увидеть богатство научных сокровищ, которые он предлагал им. Он был привлечен к суду как дилетант, занимающийся дьявольской и сатанинской алхимией, и потому толпу подстрекали выкрикивать: "Отрубить руку этому колдуну и выгнать этого "мусульманина".

В наши дни европейские и американские историки и ученые признают и рассказывают о фундаментальных вкладах, сделанных исламом во все современные достижения в науке, математике, технике, философии, во многих областях, которые эта краткая глава могла только слегка затронуть.